Объявленный на ресурсе конкурс уже который день не давал мне покоя. Нужно было что-нибудь накреативить «про букву с тяжелой и драматической судьбой — про букву Ё». Ё… блин. И что тут можно придумать оригинального? Всё на одну букву, что ли? Ага, щаз:
ёжики, ёршась, ёрзали, ё-моё… — ёрунда, одним словом – не то… Запас слов слабоват.
А может столбик, где все слова ё-зарифмованы?
Осыпались клёны,
Бывшие зелёные.
Ты в меня влюблённая,
Я не удивлён…
Говно! Так и просидел до двух ночи, пока глаза не скатились в кучу, плюнул на это дело – и свалил спать. В голове какое-то время роились обрывки Ё-темы. Уснул…
***
«… буква Ё из букваря, зная, что скоро её будут проходить первоклашки (сейчас они как раз букву «Г» разбирают) – готовится к выходу. Ё должна доказать всем, что не так уж она бесполезна и беспомощна, как кажется на первый взгляд. Она размышляет…»
Она размышляет, я размышляю. Дурацкие идеи не дают сосредоточиться на работе. Конец года – бумажная рутина, чёрт возьми, голова разрывается! В мобильнике пропущенный вызов – некая «таня пополняшка»…ммм… И кто же это? Набираю.
— Привет-привет, — на том конце зажурчал приятный такой голосок с придыханием.
— Вы мне звонили…
— А, ну да… у меня ваш номер забит вот, а я не помню… Влад?..
— Да. У меня та же беда… Таня…
— …хм…
— …пополняшка…
— А, вы видимо через меня счёт пополняли на мобильнике. Вы случайно не…
— А вы случайно не малышка с большими аккуратными сиськами?!
— Дурак! Влад с канцтоваров, — голос захихикал, — все, я вспомнила! А ты совсем не изменился…
— Та да. Сколько же мы не виделись, с полгода?
— Ага, я уже семь месяцев работаю в страховой компании… — пауза.
— Что будем делать?
— Хи-хи… предлагай!
— Так может нам как-нибудь свидеться?..
***
Как её забыть? Она работала на уличной точке по продаже стартовых пакетов разных операторов связи и карточек пополнения счёта. Я несколько месяцев пользовался её услугами и пускал слюни. Молоденькая, чуть больше полутора метров роста, с медно-рыжим каре до плеч и приятным выражением лица . Как же она меня возбуждала! При её росточке у неё была идеально пропорциональная фигура и…сшибающее с ног декольте. Я несколько раз похотливо подкатывался к ней, безрезультатно, хотя иногда, натыкался на лукавые прострелы из-под ресниц в ответ. А потом она пропала…
***
Мы сидели на узкой полуторной кровати в маленькой комнатушке общажного типа. В руке у меня была глубокая тарелка с виноградом, крупные мускатные ягоды которого я заинтересованно отщипывал от массивной грозди и отправлял в рот своей, внезапно свалившейся на меня, знакомой. На ней была надета лишь белая хлопчатобумажная футболка в обтяжку. Танька сидела, поджав под себя ноги, и эротично мусолила виноградины за щекой, то и дело проводя языком по влажным губам, и поглядывала на меня бесстыжей зеленью глазищ. Соски агрессивно топорщились.
— Танька, я больше не могу, ну дай хоть потрогать!
— Неа, фиг тебе, — опять эта улыбочка, опять эти закрывающиеся веки и полураскрытые попрошайские губёшки. Очередная ягода уходит по назначению. Я готов был сожрать её, точно так, как она это проделывала с милыми плодами.
— Ну это же невыносимо… дай хоть глянуть! Ну… хоть разочек!
— Нет и нет! Не надо было знакомить меня со своей жёнушкой. Она потом часто подходила ко мне пополнять счёт, и мы болтали, как настоящие подружки. Такая милая девочка.
— Вот ещё – подружки!
Танька снова выпятила пухлые розовые губки, принимая очередную виноградину. При этом она умудрилась пройтись языком по моему указательному пальцу. Я взвыл:
— Да что же это такое, ё-моё?! Подружки… А ведь ты же могла одолжить у подружки, ну… утюг, например? Вот, считай, что она одолжила тебе меня.
Танька, смеясь, приподнялась на коленках и, закинув руки за голову, потянулась всем телом. Из-под футболки выглянул аккуратный треугольник белых трусиков. Меня начало подёргивать. Ещё чуть-чуть – и я перестану отвечать за себя. Но Танька неожиданно выхватила тарелку из моих рук, поставила её на тумбочку и, глядя куда-то сквозь меня, мгновенно стащила с себя футболочку. Я замер. Её грудь колыхнулась, маленькие коричневые соски призывно набухали прямо на глазах.
— Ну, иди сюда, утюг хренов…
Стремительным гепардом я кинулся на неё и жадно впился губами в крошечную татуировку в виде буковки «Ё» на левой груди…
***
— … да проснись же ты наконец — на работу опоздаешь! – она, нависала надо мной и яростно трясла за плечи. Я вывалился из сна, с усилием разлепил тяжеленные веки и… увидал прямо перед собой глаза жены.
— Ну, наконец-то, соня! Сидишь по полночи в интернете, потом фиг добудишься. Вставай живо! – Она откинула одеяло, глаза её округлились, — Оппаньки! И что же это нам такое снилось?
Я перевёл взгляд в то место, куда вонзился её взгляд. Мои трусы представляли собой подобие горы Эверест на рельефной физической карте мира. Мне стало стыдно. Я тут же вскочил на ноги, вскользь чмокнул супругу в щечку, и убежал в направлении ванной, буркнув через плечо:
— Ты снилась, ты… Доброе утро.
За завтраком она подозрительно поглядывала на меня, а я, старательно отводил взгляд в сторону, жуя бутерброд и запивая обжигающим нёбо чаем. Перед глазами настойчиво красовалась ё-баная татушка на сиське…
***
Я ехал на работу и размышлял:
«Ну и к чему это? Какого хрена я чувствую себя виноватым? А может это вещий сон? Как раз сегодня мы должны были созвониться с Таней этой. И она совершенно не знает мою жену – что за ерунда? Или это к тому, что я напишу в конце концов что-нибудь на конкурс? А что – неплохой сюжетец! Не то что моя последняя бредовая идея про литеру Ё, которая подала в суд на интернет и некую выскочку недобукву ЙО, за то что они незаконно используют еЁшный (или Ёйный?) бренд в целях наживы, а её саму – хотят кинуть на бабло. А, каково? Бред, говорю же! Так вот, использую пожалуй Танюху для сюжета — и всё… Хотя, с другой стороны, сон так меня завёл – не идут с головы эти сиськи наливные, мать их! Всё, сам звонить не стану – позвонит она, там посмотрим. По обстоятельствам, вот. А вдруг у неё и правда такая татуировка имеется? Вот же чёрт…»
Рабочий день проходил в муках и борьбе с желанием позвонить самому. Каждый раз я хватал звонящий мобильник и подсознательно расстраивался – это не она. Я уже надевал куртку, уверенный, что сейчас отправлюсь домой, как раздался надоедливый блюз моего рингтона. Ну, последний шанс…
Но это была Светка, моя бывшая. Ей-то чего от меня надо?
— Привет, Владик, у меня такие проблемы… ты мне поможешь?
— Вот те и здрасьте – ни слуху, ни духу целый год, и – нате! И что там у тебя?
— Мне недостачу насчитали в банке… нужно срочно погасить, не то потеряю место, а у меня нет денег… совсем нету… — Светка зашмыгала носом, собираясь заплакать – это она умела.
— А я-то тут причём?
— Ну, ты же обещал помогать мне, если что… — она таки разревелась.
— Сколько?
— Двести… баксов.
— А что родители?
— Да у них самих проблем… Ну, Владичек, ну пожа-а-а-луйста… — завыла она в трубку. Это было выше моих сил.
— Ты где?
— Я дома. Одна. Родители уехали в деревню утром. Ты приедешь?
***
— Охренеть! – только и произнёс я, и тут же охренел. На пороге стояла заплаканная Светка в коротеньких розовых шортиках и салатного цвета топике. На топике красовалась, вышитая разноцветным бисером, огромная буква «Ё».
— Ты чего?
— Нахрена это? – рассеяно произнёс я, указывая пальцем на пресловутую литеру. Я был в шоке.
— Да ты что – это же сейчас очень модно! Я думала тебе понравится…хм… Ну, пойдём в комнату, я тебя кофе угощу. — Светка схватила меня за руку и потащила куда-то.
Я уселся в крутящееся кресло и не сводил глаз с «Ё». Она смущённо поглядывала на меня, хлопая длиннющими загнутыми ресницами. Для себя я отметил, что она стала намного привлекательней, чем год назад. Повзрослела. Как будто прочитав мои мысли, Светка улыбнулась.
— А ты ничё, такой хорошенький стал. Поправился – тебе идёт. Я бы даже…
— Ладно, — я извлёк из накладного кармана кожаной куртки две хрустящие стодолларовые купюры и протянул ей.
— Ой, спасибки тебе, спасибки, Владик! — Светка прямо запрыгала, ловко выхватывая деньги из моих рук — и тут же прихлопнула их в какой-то увесистой книге на полке. – Я отдам… Сразу, как смогу, отдам!
— Да ладно, отдашь ты, как же… Когда такое было-то?
— Правда-правда, — её лицо было таким счастливым, что мне было уже абсолютно не жаль этих денег. К тому же я чувствовал себя немного виноватым – ведь именно я был инициатором нашего разрыва. Она потом долго страдала. Смущало же меня во всей этой ситуации сейчас, только одно – «Ё»…
— Тебе что, так не нравится эта майка? Так я сниму… — и не успел я возразить, как Светка шустро стянула её через голову, зацепив по пути деревянный штырёк, который удерживал на макушке замысловатую гулю. Тяжёлые каштановые волосы тут же рухнули, рассыпаясь на обнажившихся плечах и маленькой упругой груди. Это было нечто! Она стояла передо мной, такая невинная и трогательная, пытаясь убрать непослушные пряди с глаз. Я уставился на её босые ступни и разглядывал ярко-алый лак на ногтях. Затем взгляд медленно поднялся по стройным ногам вверх, и остановился на груди. Светка улыбнулась.
— Так тебе кофе сделать?
— Какой нахрен кофе?! – в долю секунды я подскочил к ней, схватил за маленькие крепкие ягодицы и усадил к себе на пояс. Светка рефлекторно обхватила мою спину ногами, а руками вцепилась мне в плечи, слабо изображая сопротивление.
От неё по-прежнему пахло духами, запах которых сводил меня с ума. Мы жадно вдыхали воздух, глядя в глаза друг другу.
Дальше, всё было как в кино. Я бросил её на кровать, и мы, общими усилиями, суетливо, стали стаскивать с меня одежду. Когда с этим было покончено, я попытался поцеловать её влажные губы, но Светка неожиданно отвернула голову в сторону.
— Не-не, только не целуй меня в губы, пожалуйста!
— Это ещё почему? – я задыхался от желания прямо сейчас овладеть ею по-полной.
— У меня есть парень, и я… ну…
— Что?!
— В общем, я не хочу ему изменять…
Я засмеялся, как умалишённый, и, посчитав сие странной шуткой, снова попытался впиться в её губы. Ни в какую! В этой борьбе я так возбудился, что сорвав, наконец, с нее шортики, и яростно войдя в её горячую от желания щелку, я кончил, едва начав. Да-да, три-четыре качка, и я выскочил из неё, разбрызгивая куда попало своё семя. За считанные секунды вожделение сменилось опустошением, чувством стыда и злостью. Я торопливо натягивал на себя разбросанные повсюду вещи. Светка отвернулась…
— А знаешь, Света, почему мы с тобой расстались, а?
— Потому, что ты меня бросил… — голос был снова плаксивым.
— Потому, что ты – дурра!
***
Я загнал машину в гараж, но домой идти было страшновато. В руках у меня нелепо шуршал букет каких-то жёлтых цветов, купленных около метро. Зачем я их купил? Она сразу что-то заподозрит! Скажет – с какой стати? И тут же припомнит мою утреннюю эрекцию. Мне казалось, что я вот сейчас зайду, а жена скажет:
— Мудак, а ведь я всё знаю!
Цветы полетели в кустарник…
И что мне ответить ей на это — «Извини, милая, но это всё вещий сон! Это всё ёбаная буква виновата!»
Я слонялся по двору в тяжёлых раздумьях – оказывается, изменить так легко. Труднее жить с этим. Мне срочно нужно кому-то выговориться – кому-то бывалому. Интернет! Нет, чёрт, домой не могу. Телефонный звонок заставил меня вздрогнуть – жена. Я суетливо, как нашкодивший подросток, отключил телефон…
***
В баре я получил кучу дельных советов. Компания собралась развесёлая – двое средних лет семьянина-строителя и учитель литературы, спивающийся интеллигент-неудачник. Учитывая, что всю компанию угощал я, советы сыпались, как из рога изобилия. По-видимому, перед тем как отрубиться, я успел сообщить «товарищам» свой адрес. Периодами, приходя в себя, я чувствовал, как меня, подхваченного под руки, ведут домой (то и дело кто-то произносил мой адрес). Мне было уже не страшно, и казалось – что бы ни случилось, жена поймёт! Ведь ребята сказали, что нет никакой моей вины. Я даже подумал, что сейчас мы придём, и я приглашу всех в гости – такие замечательные люди!
Звонок в дверь, и я понял, что ошибался. Супруга назвала меня не «мудак», а совсем даже – «козёл». Когда я снова ненадолго пришёл в сознание, заботливые руки укрывали меня одеялом. Я попытался сказать что-то ласковое, но не смог, к сожалению. Всё что я смог, перед тем, как выключиться окончательно, так это понять, что в конкурсе креативов, связанных с буквой «Ё» — я не участвую – срок сдачи истёк как раз сегодня. Да и хрен с ним…
