Я устал от одиночества. Устал так сильно, что примерно за неделю моя простынь превращалась в накрахмаленную пятнистую бумагу, которую уже не стирают…
Когда мама была ещё жива, я не думал о всяких дурацкостях и ухаживал за ней. Я мыл перед сном её ноги, стриг ногти, расчесывал волосы. Иногда, когда у неё было хорошее настроение — брил подмышки. Мама никогда не закрывала дверь ванной — и я подглядывал, как она моется. Она стояла под душем и красиво пела. Пела… и улыбалась. Особенно сильно она улыбалась, когда мыла «там». В этот момент я засовывал руку себе в штаны, и маминой песни хватало, чтобы я кончил. Потом она заходила ко мне в комнату с башней из полотенца на голове и, продолжая улыбаться — била мне по лицу мокрой ладошкой. Поначалу я думал, что она догадывается о моих подглядываниях. Но потом понял, что так нужно — и привык.
А когда мне исполнилось тридцать четыре, мама заболела. Она стала закрывать дверь в ванную и почти не подпускала меня к себе. Однажды вечером, мама зашла ко мне в комнату и сказала:
— Тебе нужно научиться жить одному. Мамочка скоро уйдёт, а ты останешься здесь… — она наклонилась и стала целовать мой лоб и тяжело дышать в лицо. От неё пахло коричневой жидкостью из холодильника и клубничным мылом. Мама плакала, гладила мои волосы, а я глядел на её сморщенную грудь, которая откровенно вываливалась из распахнувшегося халата…
…через два дня она умерла в своей комнате…
Друзей, как таковых, у меня не было. Зато была работа, которую я хорошо делал и получал стабильную зарплату. Эту работу делать никто не хотел, а я её исполнял с удовольствием. Раз в неделю — день в день — на мою карточку начислялись деньги, которых мне хватало на оплату еды, коммунальных платежей и журналы с красивыми женщинами. Мне было хорошо. Но однажды, в баре, я угостил одного человека коричневой жидкостью, как у мамы, и он рассказал мне непонятные, но очень завораживающие истории. Он говорил о женщинах. Мне это нравилось, и чтобы он не замолкал, я покупал ему маленькие стаканчики вновь и вновь… От него я и узнал об интернете и доступной любви. И одиночество захватило мою душу и тело…
Через пол года, мои сбережения позволили купить компьютер и подключить интернет. Я быстро освоился, и понял — этот интернет к тому же ещё и безлимитный. Я научился быстро печатать и регистрировался на сайтах с красивыми женщинами. Такого я не видел даже у мамы! Потом я узнал, что такое аватара — сфотографировал себя в отражении зеркала и запостил фотографию. Ещё несколько дней я путешествовал по интересным сайтам, трогал себя, и… наконец решился: стал общаться и комментировать. К тому времени у меня был уже свой электронный адрес и я впервые получил письмо от НЕЁ…
Моё сердце стучало выбежавшим на трассу загнанным лосем. Я пялился на её ник и не решался открыть. Я не верил… Но это была она — Buzzaka! Девушка с сайта знакомств. «22 года. 90-60-90. Ищу надёжного спутника и опору в жизни, чуткого и нежного любовника и друга. Без вредных привычек — до 35 лет». Свою анкету я заполнил честно. Она ответила под моим фото:
«а у тебя забавная ава! ;))»
Однажды, мы разговорились — и с того времени я ласкал себя только глядя на её три фотографии: лицо с голубыми глазами улыбалось и ласково смотрело на меня. Как мама… Бюст, прикрытый руками. Полный рост издалека — красивые худые ноги и тонкие руки… Я полюбил её, это было ясно, но я и не думал, что она…
В личном сообщении девушка приглашала меня в кафе. Говорила много ласковых и непривычных мне слов. Смайлила. Говорила, что редко ошибается в людях. Говорила, что человек с такой забавной авой не может быть плохим и не интересным… Говорила, что никогда не встречала людей, которые могут так стёбно шутить и жечь. Смайлила опять. Я читал и задыхался от счастья. И я думал, что она действительно очень хорошо меня знает — очень-очень! А ещё я думал, что скоро приведу её к себе домой, и наверняка, она позволит брить её подмышки…
Я редко бывал в кафе. Вернее, всего два раза. Один раз — с мамой, давно. Мы кушали одну отбивную на двоих и мороженое. А потом, со случайным знакомым, который поведал об интернете. Потому, зайдя сейчас, был несколько шокирован — я никогда не заходил в подобные заведения самостоятельно. Но я был настроен серьезно. И об этом говорили ромашки в моих руках, наглаженный саморучно серый костюм и сиреневый галстук при белоснежной рубашке. Раньше я никогда не позволял себе надевать вещи отца!
Я справился со своим волнением, когда подошедший официант указал мне на свободный столик и принес меню. Я чувствовал себя значимым…
… Она сидела напротив, долго вглядывалась в моё лицо и теребила букет… Это было после того, как я подтвердил свою настоящесть и пригласил присесть. Мысли мои путались, но одно я понял точно — девушка была точно той самой Buzzak-ой, но она узнала меня больше, чем я её. Она была очень красивой, почти как мама, но не совсем похожей на девушку с фото. Но это ничего. Потом, она медленно положила букет на край стола и подозвала официанта. Пока тот шёл, Buzzaka, которая оказалась Ольгой, почему-то рассмеялась, и, перебив моё смущение произнесла:
— Слушай, ну такого я не ожидала! Так это что же — не ава была?!
— В каком смысле? — я хотел быть «раскованным и оригинальным», таким, каким она меня видела в своём письме, но не знал — как это?
— Да нет… всё нормально, это нервы… Всё нор-маль-но! — и снова рассмеялась, так искренне, как будто мы были знакомы уже сто лет.
Я тут же успокоился и понял, так и есть — я раскованный и оригинальный!
Подошёл официант. Ольга выхватила из моих рук меню и стала листать, вглядываясь в лицо парню с блокнотом на изготовке. Когда тот ушёл, я понял, что заказ сделан на много рублей. На мой месячный оклад, как минимум. У меня было время изучить меню. Но я решил, что так нужно. Пока официант раскладывал на столе различные блюда, мне захотелось эффектно заполнить паузу, поэтому я стал рассказывать историю, как мама в день моего четырнадцатилетия подарила мне большого резинового слона, на котором можно было кататься по комнатам, а вечером мы отправились в детский парк и ели сладкую вату. Это была моя любимая история, которую я берёг для особого случая, и даже не выкладывал в интернет. Оле история нравилась, я это понял сразу. Она так смеялась, что согнулась пополам. Затем, быстро налив себе в бокал пузырчатой жидкости из большой пузатой бутылки, залпом опрокинула её в себя.
— Извини, — перебила она меня на секунду, — так ты действительно — Колюсик?
— Да, конечно, мама всегда так меня….
— аааааааааа — Ольга так вскрикнула, что несколько человек с соседних столиков оглянулись в нашу сторону, — извини… продолжай, ты говорил о вате, кажется?..
«Такая весёлая!» — подумал я и продолжил. Когда я начал другую историю — о параде в день города, Ольга успела надкусить все угощения и осушить пузатую бутылку. Я говорил о шариках, но Ольга внезапно снова перебила. Как-то громко и, в то же время, печально. На «вы»:
— Понимаете, мне вы не подходите по росту и по цвету волос. Я ищу парня по имени Станислав или Юрий… А вы… Вы — Колюсик, к сожалению. Вот, как-то так…
Я посмотрел на эту женщину и тут же отчётливо понял, что я не был нужен ей от самого начала нашей встречи. Одного я не мог никак понять. Зачем же она всё равно выпросила столько угощений? На сумму моего заработка, примерно… Я даже немного разозлился, но плакать не стал — ведь был уже взрослым. Не знаю, как это вышло, но я взял все, что было на столе — сухое, вязкое и жидкое… И все это вывалил ей на колени . Она молча открыла рот и таращила на меня глаза. Наверное хотела что-то сказать…
Что она хотела сказать, я так и не узнал. Не узнал, потому что ушёл оттуда. Дома меня ждал мой интернет, проплаченный на два месяца вперёд. Дома меня ждали мои журналы. Дома меня ждала фотография мамы над столом…
13.03.2011
